СПЖ – Союз православных журналистов
Публика стала разбираться в священниках и патриархах, как в шоколадных конфетах.
Этот пишет не так, как святые отцы. Его читать опасно. А у этого борода короткая. А этот не молится за царя искупителя, но и не читает Шмемана
И что?
Шменман не Шменан, духовные восторги, пророчества, прозрения паломничества. Воскрыление от бесед с духовными лицами, чай с преосвященными владыками, знакомство с благодатными проповедниками, рассуждение шоколадности батюшек…
И что?
Да, и не читай. Читает он или не читает, можно подумать, от этого кому-то легче
Этот патриарх ходит пешком и ездит в трамвае, а этот на автомобиле.
Ну, ездит он трамвае и что дальше? Его народ свят? Он богословие поднял? Он милостью засыпал немощных и бездельников? Его епископы продали свои автомобили, священник и миряне раздали имущество? Что, кроме билета?
Будет патриарх ездить на трамвае, и что: ты жене окажешь милости как ангелу, ты детей будешь ласкать и гулять с ними каждый вечер, никогда не солжешь, честно сделаешь работу, не осудишь, не схалтуришь, не предашь, бросишь курить, имение раздашь нищим, взойдешь на Голгофу?
Ходит он ли не ходит, тебе то что? Почему тебя перекосило до ненависти?
Да, ничего этого не будет, даже если все патриархи Вселенной, будут ходить пешком по 40 км каждый день. Носить туфли из секондхенда и кушать селедку без хлеба
Я искренне не понимаю, зачем патриарху ходить пешком и ездить, например, на трамвае номер 11 от улицы Галушкина до театра Советской Армии? Ему что больше нечем заняться? Он нам нужен, чтобы ездить на метро или для чего другого, кроме этой демонстрации?
Вот он едет в трамвае, в толкучке, в окно смотрит, а его люди со всей страны в приемной ждут и не дожидаются окончания фотосессии в трамвае
– Дедушка, вы присаживайтесь
– Мужчина, вы на следующей выходите?
– Предайте на билетик
Зачем это?
Если патриархи всего мира свои продадут в ломбард все свои часы, айфоны, авторучки, туфли, носовые платки и митры, и автомобили, то этих денег не хватит и на три дня онкологического центра в Обнинске. И рак никуда не денется.
Давай мы всем и каждому митру на голову оденем и причащать и самой большой чаши глотками. Что изменится в тебе лично?
Сам ты что?
Ты сам кому что дал мерой полной нагнетенный, с радостью и открытым взглядом, не ожидая благодарности ни от Бога, ни от людей?
Не можешь вспомнить?
Я пришел к умирающей женщине и спрашиваю:
– Ты как?
– Боюсь большой черной ямы
Неохота умирать
Страшно
Когда у меня был инсульт, я заглянул за край Большой Черной Ямы
Жуть сменилась, светом и теплотой
Яма – это только портал миров. Прыгнул в яму, и через миг, на том свете, открыл глаза: Вот Рай, вот Ад, вот Бог? А ты где? И где трамвай патриарха?
– Ты как? – снова спрашиваю
– Страшно
И я подумал:
– А чего страшно мне?
Не сразу сообразил, чего мне самому страшно
Бога боюсь и люблю – это само собой
А что так, чтобы до ужаса?
Ямы не страшно. Страшно на том свете не узнать любимых и кота. Страшно показаться пред Богом подлым
Читать батюшек или не читать? Скушает червячок яблочко или он скушает грушу, кому какая разница? Кому от этого счастье?
Большая Черная Яма, Большая любовь, Большое Божье дело – вот, что важно
У всех была встреча с этими большими явлениями
Важно в сердце солнце или трамвай?
Не хочешь читать батюшек, матушек, старцев, отроков, праведников до прославления ?
Да, не читай!
Можно подумать, что там наверху это кому-то очень важно какое яблочко точит гусеница – антоновку или штрифлинг
Разве ты сам не чувствуешь фальши запроса на социализм в церкви
Не нравится читать батюшек, читай Евангелие.
Не нравится то и другое, читай Хемингуэя, погуляй, поспи, покушай, выпей американские таблетки, или смастери скворечник
Там на верху, важно совсем другое. А что важно, ты и сам это прекрасно знаешь.
Это ты и твое сердце.
